Шуршали голуби на крыше - Валентина Телухова

Школьный автобус не приехал точно по расписанию, он чуть запоздал, и Петя, поджидавший его, немного устал, но он сразу же побежал к ребятам.

– Читать, читать!

Не успели ему добрые дети дать книги, чтобы Петя прочитал их названия, как вперед вышел шестиклассник Алеша Колычев и протянул Пете бумажку, на которой что-то было написано печатными буквами.

– Я – дурак.

Петя прочитал написанное громко и торжественно и привычно засмеялся.

Засмеялся громко Алеша, а больше не засмеялся никто. Над толпой спешащих в разных направлениях домой ребят нависла тишина. Зловещая тишина. Все дети остановились и повернулись к Алеше.

– Во, прикол! Да? Прикол? – хохотал Алеша.

Никто не сказал ни слова, и вдруг младшая сестра Алеши – пятиклассница Катя – закричала на всю улицу.

– Бессовестный, бессовестный! Как ты можешь так? Нашел над кем смеяться! Я вот маме расскажу! Маме расскажу! Она тебе даст!

Она побежала в магазин, в котором работала мама.

И все ребятишки всех возрастов закричали в один голос.

– Додумался до чего! Петю обижаешь! Что он тебе плохого сделал?

Один из десятиклассников схватил Алешку за воротник куртки и поднял высоко над землей.

– Дай ему хорошенько, дай ему горяченького! – кричали все вокруг.

Тут бы Алеша и поплатился за свою злую шутку, но за него вступился Петя. Он странно замычал, подбежал к Алёше, выхватил его у старшеклассника и закрыл его собой.

– Ты его защищаешь, а не понимаешь, как он тебя обидел.

Петя замахнулся на старшеклассника крепко сжатым кулаком. Могла вспыхнуть драка. Но к детям уже бежали взрослые. Из магазина бежала мать Алеши, которую позвала Катя, со стороны школы бежала Зинаида Алексеевна, которая случайно увидела происходящее из окна. Проезжавший мимо Матвей Иванович тоже свернул с дороги и подъехал к детям. К детям торопливо шли все взрослые, которые оказались около магазина в этот час.

– Ты что? Ты почему? Ты зачем? – закричал отец сыну Пете.

– Ты что? Ты почему? Ты зачем? – закричала мать сыну Алеше.

– Вы что? Вы почему? Вы зачем? – закричала Зинаида Алексеевна всем детям.

– Не трогайте никого, это мой Алеша виноват! Катя, расскажи все, как было.

Катя рассказала.

– Так. Где эта записка? – спросила Зинаида Алексеевна.

Все стали искать полоску бумаги, но ветер уже унес её, как ненужный мусор и вволю поиграл с ней, то поднимая высоко над землей, то роняя вниз. Он мчал и мчал её подальше от этого места, пока сама полоска бумаги не запуталась прочно в ветках тополя, и не застряла там навсегда.

– Раз записку не нашли, все равно Алеша выходи на середину и говори громко при всех, что ты в ней написал.

– Я – дурак.

Алеша произнес слова почти шепотом. Все вокруг смотрели на него внимательно и серьезно. Никто не смеялся над его словами. Он стоял растерянно и не знал, что ему делать дальше. Он нашел взглядом мать, он искал у неё сочувствия, но она смотрела на сына отчужденно, сестра Катя и вовсе отвернулась.

– Простите его, люди добрые! – услышал вдруг Алеша голос своей прабабушки Фленушки.

Она вышла на середину круга и встала рядом с правнуком.

– Он не со зла, он такую шутку придумал. Думал народ развеселить. И ты нас прости, Матвей Иванович, и ты прости, Петенька!

Они стояли рядом – внук и прабабушка – и были одного роста, только разница в возрасте была велика – больше чем половина века.

Прабабушка взяла Алешу за руку и повела его прочь от разгневанных детей и взрослых, Матвей Иванович посадил Петю в машину и увез домой. Дети разошлись по домам, Зинаида Алексеевна вернулась в класс и неожиданно сказала первоклассникам.

– Не знаю, поймете ли вы меня сейчас, но даже если и не поймете, запомните, стыдно обижать тех, кто слабее тебя, и нужно уметь отвечать за свои поступки. Нужно жить деликатно. Это мне мама с папой всегда говорили.

Дети серьезно кивнули головами.

Зиночка вечером никак не могла заснуть. Она все думала и думала о том, что произошло днем, и ей было беспокойно. Как будто она что-то сделала не так. Что не так она сделала? Не нужно было бежать к детям, когда она увидела из окна, как старшеклассник взял за воротник куртки Алешу, и поднял его над землей, а Петя замахнулся на обидчика крепко сжатым кулачком?

Конечно нужно было, потому что ситуация была критической. Она бежала защищать Алешу от обидчика. Она на помощь Алеше бежала. А помогла она ему? Нет! Она наказала мальчика морально, а как ей хотелось смешаться с толпой девчонок и крикнуть старшекласснику, чтобы он дал Алеше чувствительный шлепок. А самому Алеше, что легче было стерпеть? Этот стыд-позор, когда он дрожащими губами перед всеми произнес слова, написанные в записке или физическую боль? Что бы было дальше, если бы взрослые не вмешались в отношения между школьниками?

Ничего хорошего! Нужна была детям помощь взрослых, но вот какая? Что они сделали не так?

Глава восьмая. Выход из сложной ситуации

Сомнения Зинаиды не рассеялись и утром, хотя известно, что оно – вечера мудренее. Так и прошел день с тяжестью на душе, а вечером к Зиночке постучалась бабушка Фленушка. Несмотря на преклонный возраст, она ходила быстро и семь верст для неё были не крюк.

– Здравствуй, дева! Пойдем ко мне, разговор есть, – сказала она прямо с порога.

– Сейчас?

– А то когда же? Правнук в школу не пошел, у меня он, домой тоже идти не хочет, переживает сильно. Беда! Надо мальчонке помочь беду избыть! У нас в роду злодеев никогда не было, да и в том роду, со стороны отца тоже не было. Не больно умные были, а злодеев не было. А Алешка прямо злодеем оказался. Оно, конечно, жизнь не проживешь, чтобы кого когда невзначай не обидеть, но на тот случай давно слово изобрели. Скажешь, «прости меня, я не со зла», и снимешь с души грех. А тут и я растерялась. У кого просить прощения? У Пети? Он не поймет. У родителей Петиных? Так я повинилась перед Матвеем Ивановичем, при всех повинилась. А мальчонка робеет. А тут ещё мамка, внучка моя, никак не успокоится. Нет, чтобы понять дитя свое, чтобы почувствовать, каково ему, так она криком кричит на него. От людей ей стыдно! Я такую жизнь прожила большую, всякого повидала, а такое первый раз приключилось. Я и решила всех собрать, чтобы посовещаться. В ножки тебе кланяюсь, приходи правнучка из беды выручать.

Фленушка действительно поклонилась Зиночке.

– Бабушка, бабушка, зачем Вы так? Я сейчас же приду, сию минуту.

– Вот и ладно! А я Матвея Ивановича приглашу, да внучку свою призову. Все вместе и разберемся.

У бабушки Фленушки был удивительный дом. Это был первый дом в деревне. Именно с него она и начиналась. Когда-то он был новым, стоял на возвышенности, сверкал на солнце четырехскатной железной кровлей и радовал взгляд. Больше века дом прослужил людям. Народу в нем перебывало человек пятьдесят – не меньше. Вначале жила большая семья дедушки, потом его сын с женой и детьми свой век прожил, потом Фленушка своих детей поднимала в одиночку, потому что муж её с войны не вернулся, а четверо деток выросли на её руках, потом дочь с ней долго жила, пока не отделилась, оставив в доме внучку с мужем, но и они переехали недавно в новый дом, так что Фленушка одна осталась. Правнучек Петенька её не забывал. Он домой только ночевать ходил, а все остальное свободное от занятий время проводил у прабабушки.

Зиночка собралась быстро. Глянула на себя в зеркало, причесала свои густые черные кудри, повязала голову шарфом, а куртку одевала уже на ходу. Дверь она на замок не закрыла, а прикрыла плотно и веником подперла. Пусть знают, что её дома нет.

Совещание в доме Фленушки началось через полчаса. Когда все собрались в чисто убранной светлой половине дома за большим дубовым столом, начался трудный разговор. Алеша прятался в дальней комнате.

– Давайте серьезно разберемся в ситуации!

Матвей Иванович ни на кого не смотрел, а смотрел в окно.

– Не думал я, что чтение моего Петеньки такой бедой обернется. Мы с Аней так радовались, что он читать научился! Он сказки стал сам читать, карандашом печатными буквами слова пишет. У него даже взгляд стал другим. Мы с Аней и считать его стали учить, он простые числа складывает и отнимает. А как он сам радуется всему, как радуется! Может быть, он и приспособится к жизни понемногу. Мы же не вечные. А тут эта неприятность! Он никогда ни на кого руки не поднимал, а тут за Алешу заступаться стал. Неужели его в интернат сдать придется? Закрыть в специальном лечебном учреждении?

– Так уж и в интернат? Да что он такого сделал?

– Проявил агрессию. Нам медики всё время говорили, что если Петя проявлять агрессию станет, его нужно в интернат оформлять.

– Тогда уж и Алексея в интернат. Он тоже эту самую агрессию проявил.

– Мы не карать детей собрались, мы подумать собрались, как Алеше помочь вернуться в детский коллектив.